На северо-западной стороне Васильевского острова, левом берегу Черной, теперь реки Смоленки, на широкой низменности, находится Смоленское православное кладбище.

Существует версия, что при построении Петербурга, на Васильевском острове поселилась пришедшая из Смоленска артель рабочих. Они не долго жили. Непривычный образ жизни, тяжкие труды скоро сводили их в могилу. Умерших везли на берег Черной речки и там хоронили. С того времени и поле на южной стороне этой речки стало называться Смоленским. Поэтому и первая церковь на этом поле посвящена была Смоленской иконе Божией Матери. 

Едва ли эта версия правдоподобна. Название кладбища, как и реки Смоленки, закрепилось после сооружения храма во имя Смоленской иконы Божией Матери. Согласно версии, этот чудный образ был написан святым апостолом и евангелистом Лукой. Византийский император Константин Багрянородный благословил иконой, которую по-гречески называли Одигитрия (т.е. "путеводительница") свою дочь Анну, отправлявшуюся в дальний путь: греческая царевна стала женой черниговского князя Всеволода Ярославича. Сын Анны, князь Владимир Мономах, перенес икону в Смоленск. Существовало несколько известных списков Смоленской иконы. Один из них находился на Бородинском поле в день исторического сражения. Почитание образа Смоленской Божией Матери сохраняется на Руси более девяти столетий. Посвящение кладбищенской церкви образу Одигитрии, покровительницы путешествующих, очевидно, отвечало представлению о смерти как завершения земного пути.

Погребать на Смоленском кладбище начали с самого заселения Васильевского острова. После полтавской победы, обеспечившей существование Петебурга, Петр Великий обратил особенное внимание на Васильевский остров, хотел изрезать его каналами, застроить домами, оградить бастионами. В 1709 году Меншиков стал строить здесь свои палаты, его примеру последовали другие. Громадные постройки потребовали большого числа рабочих рук, и на Васильевском острове поселились те, кого царская воля призвала в Петербург со всего государства Российского. Но о них никто не заботился. Работники приносили с собою орудия и получали из казны: казенные - только пищу, а вольные и плату по 3 коп в день. Помещений для рабочих не было. Каждому предоставлялось право строить для себя избу или рыть землянку. Тяжелые условия жизни, голод, тяжелая работа приводили к тому, что рабочие убегали, болели, умирали. Умирало много народа, если не половина, то, по крайней мере, треть рабочих людей.

Строители, мало заботившиеся о живых, еще меньше думали об умерших. До 1709 года не только на Васильевском острове, но и целом Петербурге не было отведено места под кладбище, и умерших погребали, где попало и как попало. Погребали на Выборгской стороне, вблизи батарейного въезда к Охте, где тела покойников вырывались из земли волками, собиравшимися сюда из окрестных лесов и пустошей; погребали на Аптекарском острове, где почти все тела умерших выкапывались из земли ворами и разбойниками, во множестве скрывавшимися в окружавших Петербург лесах. Могли погребать и в других местах, потому что в начале для этого не требовалось разрешения, а потом утверждались кладбища, уже существовавшие.

Где же погребали умерших на острове, особенно во время ледоходов, бурь и наводнений, когда сообщение с другими частями города прерывалось? Ответом на этот вопрос служат длинные ряды могил по южному берегу Черной речки и западному Малой Невы. В промежуток времени между 1710 и 1725 гг. выстроены были на северном берегу Черной речки казармы Ингерманландского полка, а на южном берегу - острог воеводской канцелярии. При основании Петербурга разрешено было тела умерших предавать погребению около домов. В казармах и тюрьме, конечно, умирали и тела покойников погребались недалеко от самих зданий. На Черную речку привозили покойников и со всего Васильевского острова, когда сообщение с другими частями города прекращалось, а так же лишенных христианского погребения и тех, кого почему-нибудь не отпевал приходской священник; таких в петровское время было очень много. Много было раскольников, много грабителей и убийц, но еще более умерших от пьянства. Поэтому приходские священники очень часто законом принуждались около церкви не погребать. Отпетые пришлыми священниками, шатавшимися по Петербургу и без разрешения Синода совершавшими различные требы, также у церкви не погребались. И все такого рода покойники на Васильевском острове распространяли кладбище по берегу Черной речки Малой Невы.

Об этом кладбище знало начальство, как светское, так и духовное. Когда строили Андреевский собор (оконченный в 1728 году и освященный в 1732 году), жители Васильевского острова просили позволения около собора открыть и кладбище. Но святейший Синод просителям отказал и предписал: "умерших на Преображенском острову погребать у Галерной гавани". На плане С.-Петербурга это кладбище показано между Большим и Средним проспектами. Но дождливая и ветреная погода (когда все это пространство покрывалось водой) делала кладбище очень неудобным и даже недоступным. Поэтому, если и погребали здесь, то очень не многих, и в народе не сохранилось даже памяти об этом кладбище. В плохую погоду, вероятно, погребали на прежнем месте, на берегу Черной речки.

Скоро, однако, место для погребения покойников на Васильевском острове было обозначено точнее. При кабинете Анны Иоановны существовала особая комиссия о строении С.-Петербурга. Комиссия назначила нескольких архитекторов для исследовния, на указанных Синодом местах, грунта земли и высоты грунтовых вод. Получив от архитекторов сведения об этом, комиссия представила Синоду свое мнение о кладбищенских местах с их планами. 23 октября 1738 года Синод постановил: "в С.-Петербурге погребению быть надлежит на Васильевском острове у Черной речки, между 18 и 23 линиями, к какому месту дорогу расчистить от вновь наростнаго кустарнику и поделать канальцы". Так как отведенное под кладбище место было низменным, то Синод предписал: "для возвышения кладбищенских мест поделать вокруг и поперек каналы, в пристойных местах устроить пруды, вынутою землею засыпать низкие места и возвысить; самыя кладбища огородить деревянным забором, и построить при тех кладбищах деревянные покои для житья караульным и могильщикам, и для содержания всяких потребностей к погребению; а те строения, каналы, пруды и городьбу делать и вперед содержать в добром порядке из церковных доходов". 19 июля 1739 года, комиссия подала в Синод донесение, в котором предлагала прислать людей для принятия кладбищенских мест в духовное ведомство. Это было исполнено, и кладбищенское место на Васильевском острове принял священник Андреевской церкви Никифор Никифоров. Церквей на кладбище не полагалось, а отпевание и поминовение усопших производилось в приходских и домовых церквах. Порядок на кладбище должен был поддерживаться могильщиками, обязанными копать могилы не менее трех аршин глубины, зарывать их, потом утаптывать и землю насыпать над ними на целый аршин. Они же обязаны были "содержать на кладбищах караулы, с переменою всегда по два человека, и часы городские слушая или песочныя имея, в колокол звонить по обыкновению". Могильщиков на каждом кладбище было по 4 человека. Они определялись из отставных солдат в богадельнях.

Работы и расходы по Смоленскому кладбищу должны были проводиться на церковный счет, но церкви - источника, из которого можно было производить эти расходы, не было, а у Синода не было денег на постройку кладбищенской церкви. Поэтому деревянная церковь в честь Смоленской иконы Божией Матери была построена на Смоленском кладбище по указу императрицы Елизаветы в 1755 году казенным коштом от губернии. Кладбище обнесли забором, а с западной стороны отделили от поля еще и каналом. В вознаграждение за понесенные расходы, губерния подчинила себе и кладбищенскую церковь с ее доходами. Так было до 1768 года. Губернская канцелярия считала церковь своей собственностью, забирала доход и не обращала никакого внимания на церковные потребности. В 1769 году по указу сената Смоленская кладбищенская церковь была передана в ведение конторы экономии, а в 1770 году - в епархиальное ведомство. Переход в епархиальное ведомство сначала не принес кладбищу очевидной пользы. Кладбищу оставалось только 5 рублей в месяц. Администрация кладбища также не улучшалась. На кладбище находилось в это время два священника - Гавриил Замятин и Григорий Знаменский, люди больные и малоспособные. Они не заботились об улучшении кладбища, и потому на нем по-прежнему оставалась теснота, беспорядок и разрушение. В 1780 году Григорий Знаменский скончался. На его место поступил Прохор Иванов, из учителей, но, пробыв меньше года, перешел в Измайловский полк. На место его поступил Иван Клитин, человек честолюбивый, но не деятельный, даже небрежный. В 1783 году скончался Гавриил Замятин и на место его по резолюции высокопреосвященнейшего Гавриила и указом консистории от 21 июня 1783 года, за № 602, переведен к Смоленской кладбищенской церкви, из Ропши, священник Георгий Петров. С поступлением его начинается новый период истории Смоленского кладбища. Была перестроена и переосвящена во имя Архистратига Михаила старая деревянная церковь, построена новая каменная церковь во имя Смоленской иконы Божией Матери. При отце Георгии Петрове благосостояние кладбища было поправлено организацией в 1796 году "траурного заведения", в котором напрокат можно было получить принадлежности погребальной церемонии. В "траурную, или пенсионную, сумму", шедшую на содержание кладбища и богадельни, направлялись также средства, полученные от сдачи в аренду помещений для изготовления надгробий. В 1807 - 1809 годах по проекту Л.Руска были построены два каменных корпуса кладбищенской богадельни, где призревались вдовы и сироты духовного звания. Корпуса соединяла арка, ставшая главным входом на кладбище. Пустующие участки кладбища сдавались внаем под огороды.

Глубокой ночью 18 августа 1807 года на Смоленское кладбище были перенесены останки мальтийских рыцарей, кавалеров ордена Иоанна Милостивого. Место этого захоронения со временем затерялось.

7 ноября 1824 года кладбище постигло страшное наводнение. Заборы вокруг него были уничтожены, кресты с могил унесены на Петербургскую сторону, где в казенных заведениях топили ими печи в продолжение целой зимы. Старые могилы занесло землей так, что трудно было определить их местоположение. После наводнения многие люди не могли найти могил своих родственников. Одни памятники были свалены и разбиты, другие подмыты водой. Каменные плиты сдвинуты с места, занесены землей и очень многие безвозвратно потеряны. Наводнением был уничтожен церковный архив, хранившийся в большой церкви. Остались только книги, находившиеся в домах священников.

Очень сильно пострадала церковь св. Архистратига Михаила. Вне кладбищенской ограды наводнение разрушило траурное заведение, деревянные сараи и заборы при церковных домах, и даже пострадал один из каменных церковных домов. Вода проникла в богадельню и затопила ее. Три старушки хотели спастись на печке и утонули. Другие убежали на чердак и там спаслись, но их убогие пожитки все были унесены водой. Словом все кладбище, кроме большой церкви и одного каменного дома, было размыто, разрушено и приведено в страшный беспорядок. В один день оно понесло убытки на 76250 рублей, не считая повреждений памятников и могил.

11 ноября 1824 года Смоленское кладбище посетил Государь Император Александр I. Он сам назначил место для прибавки к кладбищу городского выгона. Всей же земли под кладбище было отведено до 76420 квадратных сажень.

8 июля 1825 года скончался протоиерей Георгий Петров. 30 июля 1825 года Высокопреосвященнейший митрополит Серафим назначил настоятелем Смоленской церкви протоиерея Иоакима Семеновича Кочетова. Кочетов застал кладбище разоренным наводнением. Правда, в церкви были деньги, но они были запечатаны и указом духовной консистории от 5 августа 1825 года предназначены для отсылки в попечительство, которое задумало все доходы обращать в свою пользу. Таким образом, у кладбища отняты были все средства поправить свое положение. Кочетов с причтом и старостой Смоленской церкви подали митрополиту Серафиму несколько прошений, в которых указывали на необходимость произвести постройки и починки по церкви, церковным домам и кладбищу и просили произвести те починки на сумму, состоящую под запрещением и печатью. Наконец 19 декабря 1827 года последовала резолюция: "необходимыя постройки дозволяется произвести на счет кошельковых и кружечных доходов, не касаясь свечных и, сколько на исправление тех нужд употреблено будет, отрапортовать в консисторию".

Несмотря, однако, на такие трудности до 13 февраля 1829 года были произведены следующие работы по кладбищу:
- сделана набережная вокруг кладбища
- возвышено насыпью низкое место между новой набережной и вкладным кладбищем пространством до 1500 квадратных саженей
- распланировано новое отведенное кладбище
- сделан деревянный забор вокруг кладбища
- переделаны комнаты в первом каменном церковном доме, оказавшиеся очень ветхими и неудобными
- вместо деревянных мостков сделаны во многих местах щебневые дорожки
- построены службы при угловом церковном доме
- большие работы были проведены и по церкви

1831 год памятен для Петербурга, и особенно для Смоленского кладбища эпидемией холеры. Еще в 1830 году медицинским советом составлены были правила для погребения умерших от холеры. Указом духовной консистории от 20 ноября 1830 года за № 4039 предписывалось: " 1) смачивать гробы селитерным раствором с серною кислотою и насыпать на них до ? фута, или более, древесных углей, затем засыпать землею, с значительною насыпью сверху, 2) если нет селитры и серы, то можно довольствоваться, засыпая гробы слоем угля в ? фута толщиною и таким же слоем жженой извести, производя остальное засыпание землею с значительною насыпью сверху, 3) могилы должны быть огорожены на 20 саженей вокруг и доступ к ним воспрещен".

Тогда же было отведено на городском выгоне место для погребения холерных и обнесено оградой.

19 июля 1831 года погребена первая, скончавшаяся от холеры Екатерина Тимофеева. Холера быстро усилилась, и 30 июня уже было погребено 92 человека. При погребениях не соблюдалось строгого различия между умершими от холеры и других болезней. На холерном кладбище погребено много и таких, которые умерли от простого расстройства желудка, зато и около церкви погребались холерные, хотя и секретно.

К 1832 году территория кладбища составляла уже около 11 га. При расширении кладбища в 1848 и 1858 гг. отдельные места были отведены 1-му и 2-му кадетскому корпусам, Павловскому военному училищу, Морскому кадетскому корпусу и Горному институту.

Последняя крупная прирезка земли произошла уже в конце XIX века. Тогда южная граница кладбища была отодвинута к Малому проспекту.

К середине прошлого века Смоленское кладбище было крупнейшим в городе. К концу 1860 гг. общее число погребенных превысило 350 тысяч. За весь дореволюционный период существования кладбища это число можно оценить в семьсот-восемьсот тысяч.

В 1841 г. Смоленское кладбище поделили на семь разрядов. Бесплатный 7-ой, где хоронили умерших в больницах, и самый дешевый 6-й располагались на самых дальних участках. Участки вблизи кладбищенских церквей принадлежали к высшим разрядам и отличались благоустроенностью, хорошим песчаным грунтом и отличным дренажем.

Сооружение Смоленской церкви связано с именем блаженной Ксении. Она помогала строителям, тайно, ночью поднимая кирпичи на леса. В первые же годы по кончине блаженной Ксении (начало XIX века) на Смоленское кладбище стали приходить паломники. Многие брали на память землю с могильного холмика, вскоре оказавшегося разобранным. В 1830-е годы на могиле блаженной Ксении была выстроена часовня. Новая часовня (существующая и поныне) построена в 1901 - 1902 годах по проекту архитектора А.А.Всеславина.

Смоленское кладбище славилось благотворительной деятельностью. В начале XIX века при нем числились: богадельня для вдов и сирот духовенства на 25 семейств, вдовий дом для вдов, сирот и заштатных священнослужителей на 14 семейств, дом трудолюбия в память рабы Божией Ксении, церковно-приходская школа на 50 учащихся, епархиальный приют для детей воинов, погибших в японскую войну.

Существенное влияние Смоленское кладбище оказывало и на соседние кварталы Васильевского острова. Все здания вдоль Камской улицы принадлежали кладбищу и пополняли кладбищенский капитал. На 16 - 17-й линиях находилось множество мастерских по изготовлению надгробных памятников. Специально для сообщения с кладбищем по Малому проспекту и 17-й линии была пущена конка, которую в 1914 г. сменил трамвай.

Благоустройство территории входило в обязанности администрации кладбища, а уход за могилами и памятниками был делом родственников, вносивших в кладбищенскую кассу особые средства.

Государственной охраны памятников в XIX веке еще не существовало. Лишь в 1909 г. городская комиссия по народному образованию взяла на себя заботу о сохранении памятников выдающимся деятелям культуры.

К сожалению, небрежное и неуважительное отношение к могилам усопших проявлялось и в старину. Многие памятники были утрачены.

Через год после Октябрьской революции началась национализация церковного имущества. Одновременно с национализацией храмов церковь лишили средств. Все метрические книги и документы по захоронениям до 1918 г. были изъяты.

Смоленское кладбище считалось "фактически закрытым для погребений из-за отсутствия мест" с 1922 г. На этом основании Ленсовет в 1936 г. отдал гектар его территории соседнему заводу для строительства яслей. Кладбище хотели превратить в "сад общего пользования", а ведь на нем покоились представители "первого ряда" отечественной культуры, чьи имена вошли в хрестоматии и учебники. Теперь ясно, что Смоленское кладбище, вопреки всему, уцелело. Но известно также, что ряд исторических некрополей города, не уступающих Смоленскому по исторической значимости, уничтожили. В условиях разгула вандализма, осквернения могил, краж, разбоя, мародерства 1920 - 1930 гг. казалось совершенно очевидным: все художественно ценное, что не будет увезено, окажется разбитым, изуродованным, исчезнувшим без следа. Начался вывоз надгробных памятников и скульптурных деталей, сначала в музей общества "Старый Петербург", а, после его закрытия, в музей-некрополь. Но перенос памятника означал фактическое уничтожение могилы. И решено было не только перевозить памятники, но и проводить перезахоронение выдающихся людей. Так были перезахоронены поэтесса Елизавета Кульман, скульпторы М.И.Козловский, Ф.И.Шубин, И.П.Мартос, Б.И.Орловский, С.С. и Н.С.Пименовы, В.И.Демут-Малиновский, П.П.Соколов, Ф.Ф.Щедрин, архитектор А.Д.Захаров, художники В.А.Боровиковский, А.Е.Егоров, А.Г.Варнек, П.А.Федотов, М.Н.Воробьев, Н.Иуткин, К.Д.Флавицкий, И.Н.Крамской, И.И.Шишкин, артисты В.Н.Асенкова, Н.О.Дюр, Е.Н.Колосова, А.Е.Мартынов, В.А.Каратыгин, композиторы Д.С.Бортнянский, К.Н.Лядов, драматург Я.Б.Княжин с женой (дочерью А.П.Сумарокова), баснописец А.Е.Измайлов, поэт А.С.Хвостов и др. При переносах не всегда удавалось сохранить первоначальный монумент, и тогда в Некрополе мастеров искусств (где в основном происходили захоронения) ставили новое надгробие. Интересно, что переносы фактически не коснулись захоронений деятелей науки. В 1938 году кладбище было окончательно закрыто для погребений.

В годы блокады на Смоленском хоронили воинов и мирных жителей, умерших от голода и погибших во время бомбежек.

Вскоре после снятия блокады был осуществлен план по переносу праха А.А.Блока на Литераторские мостки. У коренного петербуржца Александра Блока на Смоленском было много родственных могил. Здесь под "бекетовским" кленом в 1902 г. были похоронены дед и бабушка поэта; ректор Петербургского университета академик А.Н.Бекетов и Е.Р.Бекетова. Через два года после Блока тут же похоронили его мать, А.А.Кублицкую-Пиотух, а в 1939 г. - тетку и биографа поэта М.А.Бекетову.

В 1980-е годы начался трудный процесс возрождения Смоленского кладбища. Удалось отстоять его территорию от соседнего промышленного предприятия. В 1988 г. на Смоленском были развернуты реставрационные работы. Восстановлены десятки памятников большого художественного и исторического значения, благоустроены отдельные участки кладбища. Смоленское кладбище образует обширный зеленый массив на берегах Смоленки. Главный вход на него - в створе Камской улицы, застроенной лишь с четной стороны. Дома сгруппированы в живописный ансамбль, сохраняющий колорит застройки старой петербургской окраины. Перспективу замыкает здание бывшей кладбищенской богадельни с прямоугольным аттиком над узкой полуциркульной аркой ворот. Справа высится обезглавленный остов Воскресенской церкви, где сейчас ведутся реставрационные работы. В арке укреплена мраморная мемориальная доска, на которой написано, что на кладбище похоронена няня А.С. Пушкина Арина Родионовна Яковлева (1758 - 1828).

Близ здания Смоленской церкви в 1989 г. установлен гранитный валун с надписью, напоминающей о том, что на кладбище 12 марта (28 февраля) 1861 г. похоронили Тараса Григорьевича Шевченко. Через два месяца после похорон его прах был перенесен на Украину.

На месте алтаря разрушенной Троицкой церкви в настоящее время возведена небольшая часовня.

От главного входа на Смоленское кладбище начинается Петроградская дорога, разделяющая его на две неравные части: меньшую северную - до берега Смоленки, и более обширную, между Петроградской дорогой и Малым проспектом Васильевского острова. 

Слева от Петроградской дороги когда-то было множество надгробий (теперь не существующих), среди них - художника К.Д. Флавицкого, поэта В.Г.Бенедиктова, архитектора А.И. фон Гогена. Фактически исчезла и диагональная Аннинская дорожка, название которой напоминало об одной из святынь Смоленского кладбища. Близ этой дорожки стояла часовня над местом погребения юродивой Анны. Странный нрав и дар прозорливости Анны напоминали петербуржцам о блаженной Ксении. Незадолго до смерти в 1855 г. Анна пришла на Смоленское кладбище, расстелила на земле платок и попросила священника отслужить панихиду по рабе Божией Анне. На этом месте ее и похоронили.

Влево от Петроградской дороги уходит узкая Блоковская дорожка. Здесь можно увидеть знаменитый "бекетовский" клен. Клен рос в изножии могилы А.А. Блока. Неподалеку находится могила "40 мучеников", пострадавших за веру в 20-х годах ХХ века.

С Блоковской дорожки хорошо виден интересный памятник адмиралу Н.В. Копытову, установленный в 1900-е годы. Он представляет собой глыбу с крестом, обвитую Андреевским стягом. Много исторических памятников находится близ часовни святой блаженной Ксении. Среди них мраморный крест с курьезной эпитафией "дедушке русского романса" Н.А. Титову, могила популярнейшей когда-то детской писательницы Л.А. Чарской, стела с рельефом ангела - надгробие археолога А.В.Тищенко, крест черного гранита на могиле К.Ф.Рериха, отца известного художника.

В конце Финляндской дорожки на месте захоронения одиннадцати нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка, погибших 5 февраля 1880 г. при взрыве в Зимнем дворце бомбы, организованном террористом-народовольцем Халтуриным, установлена массивная гранитная пирамида.

В юго-западной части кладбища захоронены многие профессора и воспитанники Горного института. Возраст этой части кладбища - более полутораста лет. Многочисленные могилы конца ХIХ и первых десятилетий ХХ века возникли на месте более ранних захоронений.

Западная часть Смоленского кладбища напоминает лесную чащу с узкими дорожками. Среди заброшенных могил выделяется площадка, обнесенная металлической оградой. Надпись на гранитной плите сообщает, что это братская могила 24 моряков, погибших 16 июня 1904 года на миноносце "Дельфин" во время испытаний парового котла.

Северо-западная часть - это бывшее холерное кладбище 1831 года. Большую историческую и художественную ценность представляют монументы у Смоленской церкви в Северо-восточной части кладбища. Здесь сохранились интересные образцы мемориальной пластики. Среди них резной мраморный саркофаг со скульптурами ангелов на углах - надгробие жены художника-любителя графа А.Н.Мордвинова, классический мраморный портик-мавзолей на могиле брата графини А.А. Мордвиновой А.А.Яковлева. К сожалению, именно из этой части Смоленского некрополя многие надгробные памятники были перенесены в музей-некрополь. Сохранились надгробия академика Я.Д.Захарова, архитектора А.Ф. Щедрина, художников Г.И.Устрялова, драматурга Н.И. Хмельницкого.

В 1910 году на участке к востоку от Смоленской церкви был похоронен А.И. Куинджи, но его прах и памятник в 1952 году перенесли в музейный некрополь.

Ближе к Петроградской дороге - группа мраморных памятников с урнами и плакальщицами в стиле классицизма 1820-х годов. Это семейный участок Антоновых, один из которых, Иван Иванович, был церковным старостой Смоленского храма. Он был приемным сыном Прасковьи Антоновой. Она подобрала его по указанию Святой блаженной Ксении и воспитала в христианском духе.

В последние годы, когда на Смоленском кладбище начались работы по благоустройству и реставрации исторических памятников, появилась возможность возобновления на его территории погребений.